Про теракт в Волгограде

Вчера не было никаких больших новостей. Казалось бы, вот оно наступило новогоднее затишье.

И вот новость...

Мне не хочется никого обвинять, возмущаться, требовать отставки губернатора, министра внутренних дел, Путина... Но мне очень хочется понять, есть ли возможность того, что это когда-нибудь закончится, и что для этого можно сделать. Сейчас, в который раз подряд, у меня чувство полного бессилия и страха – страха перед большой и невидимой силой, с которой ничего нельзя сделать. Наверное, кто-нибудь скажет, что нельзя бояться и впадать в панику – ведь этого и добиваются террористы. Ну, если они действительно этого хотят, то им это снова удалось, как удавалось на протяжение многих лет...

Мои самые первые воспоминания связаны с захватом больницы в Будённовске в 1995-ом. Я помню кадры репортажей, в которых появляются то заложники в больничных халатах, то бородатый Басаев с автоматом. Кажется, тогда и началась эта большая война...

Я помню, как было страшно после взрыва в переходе на Пушкинской в 2000-ом. И каждый раз, когда я иду по этому переходу в центре Москвы, я вспоминаю об этом взрыве. Там установлена памятная доска, и проходя мимо, я часто вижу там свежие цветы...

Было очень страшно, когда захватили Норд-Ост, и казалось, что конца этому не будет. И волей-неволей ты представлял себя на месте людей, которые там оказались... Ведь это всё так близко... Я тогда училась в школе, и моя школьная подруга за несколько дней до захвата заложников была в этом самом театре на Дубровке, на этом самом спектакле...

Я помню кошмар, который происходил в Беслане. Тогда казалось, что страшнее ничего уже быть не может, что это за гранью зла, за гранью очерченного уголовным кодексом. Что после этого государство сделает что-то экстраординароное и терроризм исчезнет. Иллюзия.

Взрывы в московском метро. Их было несколько. Автозаводская, Рижская, Парк культуры и Лубянка. Каждый раз после этого было страшно входить в подземку. Каждая поездка казалась почти смертельным риском. Я пыталась анализировать: взрывают в центре поезда – значит надо ездить в последнем вагоне, взрывают в час пик – значит надо ездать позже. Я смотрела в лицо, в глаза остальным пассажирам – может быть, они чувствуют такой же животный страх? И мне казалось, что некоторые чувствуют. А некоторым как будто всё равно. А ещё во время взрыва на Лубянке я испытала ужасный страх за близкого человека. Тогда пошёл слух, который позже оказался ложным, что прогремел третий взрыв – на Проспекте Мира. Там должна была быть в это самое время мама... Каждый – каждый гудок в на её мобильном телефоне казался мне тогда мучительной вечностью.

Взрывы с самолётах, автобусах, около отделений полиции. Вот она – длинная страница в Википедии, посвящённая терактам в нашей стране: http://ru.wikipedia.org/wiki/Террористические_акты,_совершённые_в_России.

А ведь говорят, что ещё много терактов было предотвращено...

Сегодняшний теракт опять вызывает привычное чувство страха. Стала ли поводом Олимпиада? Конечно. А Новый год? Да, и он сыграл роль. Но не было бы этих поводов, нашёлся бы какой-нибудь другой... Совершенно ясно, что война продолжается, что те, кто говорил про победу над терроризмом, либо идиоты либо лгут.

Можно ли победить терроризм? Я не знаю. Кажется, ни одна из стран, в которых эта проблема существует, не могут с ней справиться до конца. Пример тому – недавний теракт в американском Бостоне. Хотя, конечно, такого количества терактов, как в России, кажется не происходит нигде.

Является ли терроризм в России частью междунароной системы? Насколько проблемы на Северном Кавказе – экономические и социальные – влияют на появление террористов? Или терроризм – это подрывная война против мировой системы, против золотого миллиарда? Наверное, я хотела бы иметь ответы на эти вопросы, чтобы видеть лицо врага и понимать его мотивацию...

Сейчас мне снова страшно. Ещё и потому, что я не понимаю, откуда же растут ноги у этих ужасных событий. Но, видимо, с этими вопросами и с этим страхом придётся жить.